ПЕРЕГОВОРЫ В МИНСКЕ: ДОГОВОРИЛИСЬ ИЛИ ПРОСТО РАСПИСАЛИ РУЧКИ?
Ажиотаж, который нагнетался вокруг переговоров в Минске, никаким образом
не соответствует их реальной значимости. Потенциал любых переговоров
ограничен базовыми интересами переговорщиков и демонстрацией ресурсов,
которые они готовы вкладывать в обеспечение этих интересов. Дальше
начинаются поиски баланса в зависимости от сочетания ресурсы/интересы у
договаривающихся сторон.
Какие же интересы у договаривающихся сторон в Минске. Диаметрально
противоположные, и принципиально не сочетаемые друг с другом. Война
между Россией и Украиной это не война за территории или политическое
влияние, и тем более не война за права жителей ЛНР и ДНР но война за
существование России и Украины. Владимир Путин четко обозначил в своих
посланиях и заявлениях, что само существование независимой, сильной
проевропейской Украины (Украины майдана) для него неприемлемо. Для
украинского же общества неприемлема та роль, которую ей предлагает Путин
— раб (младший брат) Российской Федерации. Интерес Украины —
невмешательство России в ее внутренние дела. У страны достаточно
внутренних проблем, с которыми необходимо бороться, и отвлечение
ресурсов на войну тормозит развитие нового украинского государства.
Получается, что одновременно Новая Украина (будущая Третья республика) и
путинская Россия существовать не могут, а значит прочный между такими
субъектами невозможен.
К сожалению, украинцам надо отдавать себе отчет, что никакими договорами
и соглашениями остановить войну с Россией не получится. Слишком разные у
сторон цели. Причем с точки зрения каждой из сторон они действительно
жизненно важны. Путин абсолютно прав, когда утверждает, что Украина
майдана несовместима с российскими (читай его личными) интересами.
Объективно успех украинского проекта поставит крест на имперских
амбициях нынешнего российского президента, и что более важно станет
катализатором развала Российской Федерации в ее нынешней конфигурации
полицейско-коррупционного государства. Поэтому война с Украиной является
приоритетом внешней политики путинского государства. Для Украины же
жизненно необходима всесторонняя модернизация политической и
экономической сфер жизни общества, и интеграция в структуру безопасности
НАТО. Положение российского сателлита означает, что в недалеком будущем
страна окажется затянута в воронку саморазрушения, которая образуется
на месте страны, поверившей в «особую миссию российского президента и
русского народа». Согласиться на российские условия мира сейчас, значит
пожертвовать жизнями и счастьем будущих поколений украинцев.
Теперь о ресурсах, находящихся в распоряжении переговаривающихся сторон.
На первый взгляд преимущество находится в руках Путина. У него больше
войск, денег и техники, которую он может применить против Украины.
Однако, на деле его преимущество — блеф. Реально ресурсов российского
президента достаточно лишь на поддержание хаоса и нестабильности на
территории Донецкой и Луганской областей. Война на востоке Украины
показала, что боевой потенциал российской армии значительно переоценен, и
дойти до Киева за двое суток конвенциональными вооружениями у
российского президента никак не получится. Остается фактор ядерной
угрозы. Однако, применение такого оружия Россией, будет означать ее
автоматическое уничтожение великими державами в течение нескольких
часов. Инстинкт личного самосохранения у Путина развит поэтому,
рассматривать ядерное оружие в контексте российско-украинского
противостояния, значит поддаваться на путинский блеф.
На стороне Украины же есть, прежде всего, временной ресурс. Чем дольше
длится война тем больше у Украины шансов на победу. Экономические
санкции разрушают базу под путиномикой, а украинские войны на Востоке
создают недовольство внутри российских армейских кругов, ведь одно дело
умирать как солдат на войне, а другое как «отпускник» с непонятным
статусом. По большому счету, главная угроза для Украины же сейчас — это
даже не Путин, а некомпетентность ее чиновников и политиков, которые
вместо того, что бы создавать «пространство развития» своими действиями
ведут страну к дефолту. Однако очевидно, что превращение в российского
саттелита никак не поможет украинскому обществу решить проблему
компетенции внутренней власти. Таким образом, в ресурсном отношении
между Украиной и Путиным сложился пат. Украина не может зачистить ДНР и
ЛНР от террористов и российских войск, Путин же не может военным путем
добиться принципиального расширения территории этих образований. При
этом в этом пате, время работает на Украину, в случае грамотной политики
властей последней разумеется.
Поэтому переговоры в Минске — не более чем театральное действие,
призванное изобразить видимость нормализации ситуации. Как в хорошем
спектакле есть зачин (визит Меркель и Олланда в Москву), есть закулисный
шум (активизация боев на Дебальцевской дуге), наконец есть интрига
(беспрецедентная для последнего времени длительность переговоров).
Результат же будет не большим, гора родит мышь. Даже если Путин в Минске
согласится зафиксировать статус-кво, то цена такому согласию невелика.
Дело в том, что вся мировая дипломатия базируется на одном простом
принципе pacta sunt servanda - договоры должны
соблюдаться. После нарушения Путиным Будапештского меморандума и даже
аниукраинских по своему содержанию минских соглашений, ценность подписи
российского президента или его представителей под любым договором
приблизилась к нулю. Поэтому и создание зоны безопасности и отвод
тяжелых вооружений (основные пункты Минских соглашений), скорее всего,
останутся только на бумаге.
Украине же необходимо смириться с необходимостью поддерживать в
постоянной боевой готовности войска на восточном фронтире и ждать роста
напряженности на всех невоенных фронтах гибридной войны: информационном,
террористическом, внутриполитическом (попытки раскачать украинское
общество для повышения внутренней нестабильности). Но самое главное,
украинскому гражданскому обществу пора создавать свои институты давления
на власть, с той цель, чтобы экономические и социальные реформы,
ориентированные на модернизацию страну, сдвинулись с той мертвой точки,
на которой они находятся последний год.